Старше = умнее или свое мнение = стервозная ука. Часть 2
За два с небольшим года работы в деревне я заметила, что здесь отлично работает принцип «либо ты, либо тебя». И, в силу моей застенчивости, податливости и желания быть хорошей девочкой, «меня» тут каждый день и ежедневно. За то я была очень удобной. Но не для себя.
Потребовалось так много времени, чтобы заметить и осознать свое положение: я начальствую над 4 скотниками и 4 телятницами, а командуют мной они. Любой косяк или недоделки мне было проще переделать самой, либо очень мягко и издалека начать просить, чтобы это исправили. Проступки и нарушения замалчивались. Многую работу мне приходилось выполнять одной, потому что тот, кого я попрошу помочь будет делать это намеренно неправильно, либо в недостаточной мере.
Я молчала. А все лиж бы не нарваться на крики. О том, что, например, (цензурные формы выражений) их это не волнует, что всегда было так, почему вдруг что-то должно меняться, что пусть это делает кто-то другой и что, опять же, я слишком молодая, а уже указываю, что вообще делать. Чаще всего приходилось прибегать к единственному аргументу, который они могли воспринять: «если кто-то увидит – вас лишат зарплаты». А мне не забывали в ответ напомнить, что стукачей тут не любят.
Я делала свою работу, порой еле успевая, или физически перенапрягаясь. Потом молча шла делать их работу, иногда отодвигая другие свои обязанности на задний план, потому что исправление их косяка было более срочным делом. Злилась на них, что им все равно на результат, обижалась на себя, что я не могу до них достучаться и не могу позволить себе такое же наплевательское отношение, ведь тогда пострадают телята, и, плюсом, мне их потом и лечить. А ведь в этом и суть, что правильно выполненная, качественная работа способствует поддержанию здоровья телят, соответственно, больше привесы. А с этого и строится зарплата скотников и телятниц. Но их этот аргумент не цеплял. Они хватались всегда за количество голов или отдельно оплачиваемой работы, а не за ее качество.
Пришло время, и я, наконец, осознала, что так дальше продолжаться не может, хотя я и знала, что это повлечет за собой ухудшение межличностных отношений. За то я чётко поняла, что это лучше, чем выполнять чужую работу. Такое общение, где из меня можно лепить и ни во что не ставить меня больше не устраивало.
Теперь у меня было такое правило: если приходится два раза указывать на косяк, то на третий раз я сообщаю начальству. Хотя и этого правила я не сразу придерживалась, потому что все ещё казалось, что вот-вот и они всё поймут сами. Не поняли.
Бак для молока «готовый» к новой партии с жиром на стенах от предыдущей.
Грязные соски после мытья вёдер – перемывайте. Грязные баки из под молока – пока не будут чистые, не зальем свежее. Нет корма в кормушке, пока в других кормушках он лежит невостребованной горой, а до раздачи корма ещё долго – перераспределяйте, чтобы телята не стояли голодные. Плохо помыли клетки перед заселением новых телят – перемывайте. Мало сена/соломы – докидайте. Холодное молоко – снимайте и грейте. И многое другое… И это все мелкие косяки, в сравнении с тем, что порой, когда дежурная телятница или скотник должны были делать обход, они его не делали и, когда я приходила на работу, то находила теленка с коликами или тимпанией (и хорошо, если ещё живого).
Помытая и выбеленная клетка, пока канализация ещё не прочищена. Перемывать, перебеливать…
Я не кричала, а просто говорила, что не так, в ответ чаще всего следовал повышенный тон или дикий крик, в зависимости от ситуации и человека. Потому что здесь так принято: кто громче, тот и прав. Но вот так я стала стервозной сукой, просто начав требовать выполнять свои обязанности… Со мной перестали разговаривать (все, кроме двух телятниц, которые понимали, что это верно), а я начала наслаждаться чистотой, правильной техникой кормления телят и тем, что мне нужно заниматься только своей работой, а не переделывать чужую.
Конечно, было трудно идти против всех и даже против себя. Я не привыкла к противостоянию, трудно переношу, когда на меня кричат. А делая замечания –хорошим не будешь для коллектива. Но смотреть на раздолбайство, антисанитарию и потенциально опасные для здоровья телят действия было ещё хуже. Пришлось наращивать броню и внутренний стержень и идти в бой.
